"Слыхала я такую чепуху, рядом с которой эта - разумна как толковый словарь"©
читать дальшеЯ проснулась в 8 утра. За три дня до этого у меня началось расстройство желудка и я подумала, что это дискомфорт в кишечнике напрягает матку. Я бегала из туалета в комнату и обратно, но ситуация не улучшалась. Кроме того, боль росла. К десяти утра меня так прихватывало, что приходилось сгибаться пополам. Проснулся Олег. Стал настаивать на том, что нам надо поехать в роддом, а я всё говорила, что у первородящих схватки идут с интервалом в 10-15 минут, а не через 5 как у меня. И что они не должны быть такими болезненными. Пока собирали сумку и собирались наскоро сами - я уже просто кричала от боли и пыталась принять все немыслимые позы. Поймали машину. Водитель то и дело оглядывался назад, где я металась и выгибалась, кусая свои и олеговы руки и выла от боли. Когда отпускало старалась дышать, как учили, но это мало помогало. В приёмном покое едва успела переодеться, как отошли воды. Меня привели в родзал, две молодые девочки пришли проверить раскрытие. Для тех, кто не знает, поясняю - речь идёт о раскрытие шейки матки на необходимые 10 см., что вообщем-то и является схватками. Обычно у первородящих она раскрывается на 1,5 см. в час и этот первый период родов длится от 8 до 16 часов. Спросили, когда началось. Я ответила, что три часа назад.
- Полное раскрытие. Осталось пол часа. Дыши, не кричи, ребёнку не хватает кислорода. Ему тоже больно. Ну, расслабся, расслабся.
Перебралась на стол. Какие уж тут вертикальные роды! Когда пришло время потуг я уже ничего не понимала. Какая-то злая престарелая акушерка всё говорила, что все работают, кроме меня и сама бы я не родила (в родзале находилось 4 врача по обе стороны от меня, они давали советы и помогали , держа меня за руки и за ноги) За три-четыре потуги родился ребёночек. Это было невероятно больно, особенно в тот момент, когда головка остановилась в промежности между потугами, а акушерка похоже засунула мне в отверстие обе руки и расстягивала его в разные стороны, видимо помогая головке выйти. После прохождения головки всё остальное тело выскользнуло легко. Я увидела Юну. Её не дали мне сразу - откачивали из лёгких и желудка околоплодные воды. Потом вымыли, запеленали и положили рядом. Я лежала с ней в родилке 2 часа - с капельницей, прессом на матке и судном под задницей, с разведёнными в стороны ногами. Через полтора меня пришли осматривать и зашивать. Это было неприятно, но терпимо, по сравнению с тем, что мне пришлось пережить до этого. Врач была ласковая и всё говорила мне: "Потерпи, зайчик, осталось совсем немного. Швы сами сойдут через 2 недели, сидеть можно". Потом перевели в палату, показали, как покормить малышку. Хорошо, что мы не взяли платную. Они отличались от обычных только тем, что роженицы лежали по двое, а не вчетвером, имели в палате чайник и холодильник и имели право принимать родственников.
6 часов нельзя было вставать и понятно почему. Когда я всё-таки вышла в коридор, с кружащейся головой и стучащим сердцем, с пелёнкой между ног, вся в крови, как порося - увидела родивших женщин, едва волочащих ноги со скоростью черепах. Первую ночь я не спала совсем - подпрыгивая от каждого звука, который издавала Юна. Потом боялась, что не смогу сходить по-большому, потом переживала, что у дочки нет стула уже третий день и что у неё не спадает опухаль с век и какие-то красные пятнышки на теле, что мне нельзя есть всё подряд, что поднялась температура, а грудь стала каменной, что болят соски, потому что я никак не могу правильно дать грудь. Я очень скучала по Олегу, хотела домой и плакала. Осозниние материнства пришло на второй день, когда Юночка заплакала во время очередного детского осмотра. Я весь день смотрела, как она спит и какие смешные моськи делает во сне, гладила её... А на пятые сутки бегала пол дня за всякими разными врачами, чтобы нас отпустили домой. Именно бегала с этажа на этаж, посылаемая из кабинета в кабинет и вынуждена была неоднократно напоминать врачам о том, что мне надо. И даже это не всегда приводило к желаемому результату. Так разозлилась, что никого и ничем не отблагодарила. Выписали нас наспех - в шесть вечера, надев Юне костюмчик задом-наперёд и перевязав одеялко розовым кушаком от халата. Без фотографов, без церемоний и цветов, но я была так счастлива, что наконец еду домой...
- Полное раскрытие. Осталось пол часа. Дыши, не кричи, ребёнку не хватает кислорода. Ему тоже больно. Ну, расслабся, расслабся.
Перебралась на стол. Какие уж тут вертикальные роды! Когда пришло время потуг я уже ничего не понимала. Какая-то злая престарелая акушерка всё говорила, что все работают, кроме меня и сама бы я не родила (в родзале находилось 4 врача по обе стороны от меня, они давали советы и помогали , держа меня за руки и за ноги) За три-четыре потуги родился ребёночек. Это было невероятно больно, особенно в тот момент, когда головка остановилась в промежности между потугами, а акушерка похоже засунула мне в отверстие обе руки и расстягивала его в разные стороны, видимо помогая головке выйти. После прохождения головки всё остальное тело выскользнуло легко. Я увидела Юну. Её не дали мне сразу - откачивали из лёгких и желудка околоплодные воды. Потом вымыли, запеленали и положили рядом. Я лежала с ней в родилке 2 часа - с капельницей, прессом на матке и судном под задницей, с разведёнными в стороны ногами. Через полтора меня пришли осматривать и зашивать. Это было неприятно, но терпимо, по сравнению с тем, что мне пришлось пережить до этого. Врач была ласковая и всё говорила мне: "Потерпи, зайчик, осталось совсем немного. Швы сами сойдут через 2 недели, сидеть можно". Потом перевели в палату, показали, как покормить малышку. Хорошо, что мы не взяли платную. Они отличались от обычных только тем, что роженицы лежали по двое, а не вчетвером, имели в палате чайник и холодильник и имели право принимать родственников.
6 часов нельзя было вставать и понятно почему. Когда я всё-таки вышла в коридор, с кружащейся головой и стучащим сердцем, с пелёнкой между ног, вся в крови, как порося - увидела родивших женщин, едва волочащих ноги со скоростью черепах. Первую ночь я не спала совсем - подпрыгивая от каждого звука, который издавала Юна. Потом боялась, что не смогу сходить по-большому, потом переживала, что у дочки нет стула уже третий день и что у неё не спадает опухаль с век и какие-то красные пятнышки на теле, что мне нельзя есть всё подряд, что поднялась температура, а грудь стала каменной, что болят соски, потому что я никак не могу правильно дать грудь. Я очень скучала по Олегу, хотела домой и плакала. Осозниние материнства пришло на второй день, когда Юночка заплакала во время очередного детского осмотра. Я весь день смотрела, как она спит и какие смешные моськи делает во сне, гладила её... А на пятые сутки бегала пол дня за всякими разными врачами, чтобы нас отпустили домой. Именно бегала с этажа на этаж, посылаемая из кабинета в кабинет и вынуждена была неоднократно напоминать врачам о том, что мне надо. И даже это не всегда приводило к желаемому результату. Так разозлилась, что никого и ничем не отблагодарила. Выписали нас наспех - в шесть вечера, надев Юне костюмчик задом-наперёд и перевязав одеялко розовым кушаком от халата. Без фотографов, без церемоний и цветов, но я была так счастлива, что наконец еду домой...
А правду говорят, что женщина во время родов находтся в несколько помутненном состоянии рассудка и это в свою очередь помогает ей вытерпеть всю эту боль?
поздравляю
какое интересное имя у девочки!
Когда я читала, всё настолько живо представлялось в глазах... Ведь я только сегодня вернулась из этого послеродового. Не представляю, как ты их убедила на выписку
после такого рожать страшно))mashina через час? это что ж за анастезия такая?
у нас говорят только про опасность остаться инвалидом